Ректор для Золушки  - Сандра Бушар

– Нет, все по инструкции, сыночек, – ласково прошептала женщина, тут же перейдя на более грубый тон. – Все будет хорошо. В тюрьму мы не поедем.

– А как же! – хмыкнул бывший почти муж, пнув меня локтем в ребро. Было достаточно больно, но из-за общей слабости я не могла даже сделать лишний вдох. Не то чтобы закричать… – Эта шлюха связалась с каким-то влиятельным мужиком. Кто ж знал, что она такая предприимчивая!

– Никто не заинтересован в правде. Так что вся семья нам поможет. Ведь если утонет один, потянет за собой всех, – а дальше «родственница» принялась перечислять членов семьи, которые оказали ей незаменимую помощь в переоформлении квартиры.

Как оказалось, Вяземский и вправду прижал каждого из них, заставив родственников придумывать «гениальный» план исправления ситуации. Задача заключалась в том, чтобы оформить брак официально задним числом. Затем выставить меня наркоманкой и психически нездоровой. Таким образом сделки Паши с мамашей можно было признать законными. Конечно, приплатив еще денег.

– Жалко Лию, – бесчувственно отчеканил Паша. – Все-таки дочь моя…

Мое сердце пропустила удар, а тело будто стало невесомым, проваливаясь в какую-то яму. Что сделали эти люди с моим ребенком? Где дочь?

Именно тогда я впервые смогла шевельнуть пальцами, а из глаз скатились первые слезы.

– Ничего страшного. Я оставила ее около полицейского участка. Внучку быстро найдут, а Машку объявят невменяемой: оставила ребенка одного на улице. К тому же, – она чертыхнулась, – больше не верю, что она мне родня. Маша гулящая. Небось, и принесла от кого-то. Чего это я должна с ней носиться?

– Скорее всего, – согласился этот придурок. И в тот момент я и вправду поняла, что моя дочь никогда не будет иметь ничего общего с этим человеком. Главное сейчас, чтобы Вяземский нашел ее. Только об этом были все мысли!

В комнате настала гробовая тишина, в которой я пыталась совладать с мышцами. Но тело отказывалось меня слушать. Удавалось шевелить лишь пальцами рук и ног.

– Ладно, – выдохнула свекровь, пнув меня ногой, как мешок с мусором. – Буди ее. Будем заканчивать. У меня запись в парикмахерскую через час.

– Как скажешь, мамочка.

Паша посадил меня, затем взял моей рукой ручку и принялся хлопать по щекам. Удивительно, но с пятой попытки я смогла открыть глаза.

– Подписывай, – он поставил мою руку в нужное место над листком и, когда я ничего не сделала, закричал что есть мочи: – Делай. Иначе конец твоей Лии!!

В тот момент мне не хотелось ничего так сильно, как закончить весь этот ужас. Медленно, неторопливо поставив корявую подпись, я поняла, что потеряла все свои силы. Больше ничего не осталось. Во мне бушевала пустота. А еще злость. На то, что смогли так поступить со мной и с Лией. Больше я не сомневалась, что хочу мести. Медленной и болезненной. Они ответят за каждое плохое слово в адрес моего ребенка!

– Молодец, остался последний штрих, – облегченно выдохнул Паша, а затем что-то вокруг зашуршало. Я почувствовала, как он вложил мне в руку некий предмет, шепнув на ухо: – Ты должна поставить себе укол. Как сможешь, малышка.

В ужасе я глянула в лицо бывшему мужу, на мгновение забыв о недееспособности. Он хотели сделать из меня реальную наркоманку! Эти люди зашли слишком далеко.

– Так будет лучше для нас всех, – отчеканил он, заглядывая в глаза с таким восторгом, будто признавался в любви.

Я долго рассматривала Пашу. Вспоминала все то хорошее, что было между нами. Теперь же это казалось иллюзией, в которой жила я одна.

– Я думала, что люблю тебя. Тогда, всего пару недель назад, я бы сделала все, что ты попросил. Отдала бы квартиру, подписала все… – набрав полные легкие воздуха, я собрала остатки сил, выдохнув: – Спасибо, что развеял мои мифы. Благодаря тебе я встретила человека, с которым поняла, что такое на самом деле любовь. Но если с Лии упадет хоть один волос, я расчленю тебя и скормлю твоей же мамочке.

– Какая дерзость! – хмыкнул женщина, крикнув на сына: – Поторопи ее! Сколько можно?

Паша глянул на меня взглядом, от которого по спине прошли мурашки. Он будто говорил: «Либо ты сейчас делаешь это сама, либо я тебе помогаю». Это было похоже на конец. Грустный и печальный. На секунду я поверила, что именно так закончится моя история. В пустой квартире. Никто не узнает, что случилось со мной. Никто не поможет.

Как вдруг что-то щелкнуло – вокруг распылился газ. С того момента все происходило как в фильме: ФЭС, задержание, крики и стоны. Все плыло перед глазами, как вдруг чьи-то руки подхватили меня за талию, утаскивая прочь из этого дома.

– Господи, но почему ты никогда не слушаешь, что я говорю? – знакомые губы уткнулись мне в висок. Они скользнули к щеке, издавая хрип полный облегчения. – Моя непослушная карамелька.

Я потратила все оставшиеся силы на то, чтобы закинуть руку на Вяземского и запустить свои пальцы в его шевелюру. Странно, но столько лет я искала дом. Место, где буду чувствовать себя в своей тарелке. А все оказалось так просто… Дело не в здании, дело в человеке. Он – моя крепость.

– Лия? – тихо прошептала я, будучи уверена, что сейчас он ловит каждое мое слово. Прислушивается к каждому вдоху, движению. В этот момент казалось, что плохо не мне, а ему.

– Она дома, с Ритой. Кажется, с ней еще мой друг Алан, но это уже не важно. Главное – им можно доверять, – успокоил меня мужчина, тут же ответив на мой немой вопрос: – С ней все хорошо. Все это время она сидела в кафе с незнакомой женщиной. Та кормила ее пирогами с чаем. Я успел до приезда полиции и обо всем договорился.

Силы покидали меня все стремительнее, сознание ускользало. Но прежде чем уйти в темноту, я должна была сказать что-то важное. Нечто, что разрывало меня изнутри:

– Спасибо.

В этом слове было больше, чем я могла вложить. Больше, чем мог передать весь русский язык. Но, кажется, он понял. Прижав меня к себе так сильно, как только это было возможно, мужчина едва ощутимо коснулся моих губ, прошептав:

– Я тебя люблю.

Я проснулась от жуткого звона в ушах и запаха спирта. Казалось, он въелся мне в мозг, не давая сделать полный вдох.

Поморщившись, я открыла глаза и осмотрелась по сторонам.

– Наконец-то, – раздался звонкий голос Риты. Бегло осмотрев больничную палату, я сфокусировала взгляд на миловидном лице блондиночки. – Ты заставила нас понервничать!

– Как долго я тут? – попытавшись найти взглядом часы, я потерпела поражение. Единственное, удалось понять, что на улице светло. А значит, прошли как минимум сутки.

– Пятнадцать часов ты спала, – подтвердила мои опасения девушка, чертыхнулась и покачала головой. – Доктор сказал, что организм был очень ослаблен, у тебя не было сил проснуться.

В палате не было Лии, и хоть по дочери я очень скучала, ей здесь было не место. Почему-то казалось, что сейчас она с Димой. Только ему я могла доверить самое сокровенное.